"Два гасконца, или д’Артаньян просит плащ мушкетера, а мушкетер с этим плащом расставаться не желает"
Пока Портос хвастался своей перевязью, Арамис беседовал с дамой в карете, а Атос приходил в себя после ранения, д’Артаньян уверенно вошел к де Тревилю.
"В конце концов, мы земляки, - думал молодой человек. – Какие уж тут формальности?"
Так думал молодой гасконец,
Влетая резко в кабинет…
(Гм… О чем это я?)
К удивлению д’Артаньяна, де Тревиль спал.
"Странно. Что это за человек за столом капитана мушкетеров?"
Тут гасконец решил спугнуть нерадивого служаку. Со всей своей немалой силой он пнул каблуком дверь. Над головой раздался треск, и мир накрыла тьма.
- В чем дело?
- Да-да, что?
- Что вы хотите от меня? Я говорю, отстаньте!
- Что такое? Что такое? В чем дело?
Гасконец помнил, что, кроме него и странного человечка в плаще мушкетера, никого в комнате не было.
"Но, черт возьми, а если, пока на меня что-то рушилось, сюда пробрались шпионы? Проклятые гугеноты, вы мне еще ответите!"
На всякий случай д’Артаньян представился, надеясь этим устрашить врага.
- Я д’Артаньян из Беарна. Не подходите, я буду защищаться! Черт побери, кто это! Отпустите сейчас же!
- Спокойно.
Это было сказано таким тоном, что юноша уверился: перед ним кто угодно, но не гугенот. Тут свет вновь воссиял для бедного гасконца. Оказалось, все это время он пытался выпутаться из занавески. Д’Артаньян увидел перед собой человека, бодрого (сна не было ни в одном глазу) и готового оказать помощь попавшему в беду гасконцу – так ему показалось. Д’Артаньян удостоился чести лицезреть капитана королевских мушкетеров. Де Тревиль тем временем внимательно разглядывал юношу.
- Боже мой, одно лицо! Я знал и очень любил вашего отца, мальчик. Надеюсь, рекомендательное письмо при вас?
- Клянусь честью, оно у меня было. И поверьте, сударь, написано, как пологается. Но в Менге у меня украл его человек со шрамом!
- Со шрамом?!
- Да!
- В фиолетовом костюме?
Д’Артаньян удивился такой проницательности. Как Тревиль догадался, что именно человек в фиолетовом тот самый, которого имеет в виду гасконец? Только по дороге в Париж д’Артаньян видел не менее десяти людей со шрамами. На всякий случай он крикнул:
- Я убью его!
- Спокойно. Советую вам, молодой человек, не связываться с ним, если вам дорога жизнь.
- Нет, я убью его!
- Тссс...
Капитан потрогал кончик шпаги.
- Уж не сомневаетесь ли вы в реальности клинка? – возмутился д’Артаньян, во всем видящий издевку.
- Что вы, сударь?
- Тогда, быть может, вас не устраивает заточка?
- Хорошо, об этом потом, - уклончиво ответил де Тревиль. – Я очень любил вашего отца...
- Угу, - радостно сверкнул глазами Боярский (ой, т.е. д’Артаньян).
- Чем могу быть полезен его сыну?
- Сударь, я надеюсь, в память той дружбы, о которой вы не забыли, просить у вас плащ мушкетера.
Де Тревиль опасливо покосился на молодого человека и бережно пригладил голубой плащ. Его крайне обеспокоил горящий взгляд гасконца, не отрывающийся от его одежды.
- Плащ мушкетера?
Де Тревиль стал медленно разматывать занавеску, извлекая из нее гасконца.
- Я тоже явился в Париж с тремя экю в кармане и вызвал бы на дуэль всякого, кто осмелился бы мне сказать, что я не могу купить Лувр. Я вам очень сочувствую, но даже я по приезде мог купить себе плащ.
- У меня есть пять экю!
- Тем более вы можете себе позволить обновку. Ваши штаны, ваш колет… ммм… нуждаются в небольшой чистке, уж простите за бестактность.
- Но плащ мушкетера…
- Я действительно очень любил вашего отца, д’Артаньян, но просить меня раздеться… Это уж слишком, вы не находите?
- Иными словами, сударь, я должен оказаться достойным этой чести?
- Да. Ну… несколько блестящих подвигов или служба в течение двух лет в полку поскромнее, чем наш.
- Меня интересует карьера военного.
- Не сомневаюсь. Иначе, зачем бы вы ко мне пришли? Ха-ха-ха, значит, карьера военного? Хорошо.
Де Тревиль с самым серьезным видом тыкает шпагой в грудь д’Артаньяна.
- Что?
- Ничего.
Гасконец с опаской посмотрел на капитана мушкетеров.
"Зачем он это сделал? Опять проверяет качество моей шпаги или просто практикует удары?"
- Я напишу письмо начальнику королевской академии. Он примет вас без всякой платы.
- Благодарю вас.
- Вы там научитесь верховой езде, фехтованию, танцам, заведете полезные связи.
- А танцам-то зачем? – удивился гасконец.
- Вы не знаете Париж, молодой человек, - строго заметил де Тревиль. – Позвольте мне судить, о том, что вам пригодится, а что нет.
- Мне не нужны академии! Любой гасконец с детства академик! Вы же знали моего отца, а я весь в него.
- В том-то и дело, сударь, в том-то и дело, - печально вздохнул де Тревиль.
Д’Артаньян начал петь. Вспугнутые птички сорвались с подоконника, мушкетеры во дворе с интересом посмотрели в сторону окна де Тревиля – все лучше, чем слушать бахвальство Портоса. Атос как раз решил выйти подышать свежим воздухом и дать надышаться своей ране. А Арамис с наслаждением нюхал поднятый с земли платочек.
The End